Голлум без прелести

Посетил показ фильма «Дом, который построил Джек» Ларса фон Триера в Парк Синема. Печально осознавать, что режиссер, когда-то снимавший оригинальные фильмы и претендовавший на свой киноязык, стал «голым королем» и теперь прикрывает свою наготу отсылками на классику и киноцитатами.  

Пролог фильма и первая новелла достаточно интересная хорошо снятая история о серийном маньяке-шизофренике с голосами в голове и если бы фон Триер остановился на этом, то получилась бы великолепная короткометражка-ужастик с элементами черного юмора. Но дальше Остапа понесло: он превращает фильм в трэш-пародию на фильмы о маньяках, потом это плавно перетекает в черную комедию о тупой полиции, своего рода плохую копию «Фарго», ну а под разгон черный юмор внезапно сменяется жесткой чернухой, сценами бессмысленного насилия, режиссер смачно смакует живодерство и расчлененку, перемешивая это с выдранными из контекста философскими цитатами и сценами документальной хроники о жизни и несбывшихся мечтах Адольфа Алоизовича. Монтаж все рванее и рванее, частота самоцитат все чаще, все больше и больше антихристов и меланхолий.

Мельком пролетает развязка фильма как уже бессмысленный элемент и внезапно этот бурный водопад заканчивается Адом Данте и внезапно материализовавшимся шизофреническим голосом в голове, который оказывается никем иным как самим Вергилием. Увы, диалог несостоявшегося гения с классиком оказывается очередной нарезкой популярных цитат для позерствующих декадентов и будет интересен лишь c точки зрения кто наберет больше пасхальных яичек из классики литературы, популярных кинофильмов и известных городских легенд.

Триер нашивает их на свой плащ как яркие заплаты, отвлекающие детали. Натуралистичность сцен, эстетизация и оправдание насилия ради «высшей цели», объединенные Гете с Бухенвальдом, все это довольно забавно с логической точки зрения, создается такое впечатление что автор ставит диагноз не своему герою, а себе, попутно стараясь превзойти «Сало» Пазолини элементами хардкора и отсылками на культовые долгострои вроде «Древа жизни» Теренса Малика.

И наконец, выдохшись, автор скидывает свой яркий пестрый плащ из заплаток-ссылок на классику и модерн и летит вниз в пылающую бездну ада перфекциониста, оставшись голым Голлумом, с его жалкой мерзкостью и параноидальной мечтой, но без заветной прелести.

© Рустам Гусейнов